Пч, какая-то проблема со входом на этот профиль с компьютера. Посему я переехал сюда  дурак канадский, извращенец.

---

Ребятки, помогите сбыть добро. Переезжаю. Не нужен аниме-хлам, нужны деньги.
Продам мангу. Всю, кроме верхних двух томов.
г.Абакан, возможна пересылка. Обращаться до 30.06.
Продается все вместе, никаких "ой а можно это и это?" не принимается.
Манга почти новая, прочитана на один раз. В хорошем состоянии. Сбывается в связи с переездом.
Все 9 томов за 600 рублей.


Продам фигурки. Эйс и Луффи.
Высота прммерно 6-7 см.
Абакан, возможна пересылка.
400 за обе.

---

09.06.2013 в 21:44

Пишет  Akira Kaoi:

Петиция против закона 6.13.1

Подпиши сам, расскажи другим.

В России принят закон 6.13.1 о запрете пропаганды гомосексуализма несовершеннолетним.

Это превращает подростков-гомосексуалов в изгоев, объявляет преступниками только из-за генетических особенностей, легализует их травлю другими детьми и взрослыми. Дети осознают свою гомосексуальность в возрасте 8-13 лет, а этот закон запрещает им получать информацию о своих особенностях, не даёт почувствовать себя полноценной личностью, не позволяет в полной мере пройти процесс персональной и социальной самоидентификации. Гетеросексуальным подросткам этот закон тоже приносит вред, поскольку заставляет думать, будто людей можно оценивать не по делам и поступкам, а по генетическим особенностям. В России ЛГБТ-людей не просто увольняют или оскорбляют - их могут убить. Поэтому добиться отмены закона означает защитить одних людей, в том числе и детей, от издевательств, а других уберечь от превращения в фашистов.
Необходимо отменить закон 6.13.1 о "Запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних" потому, что этот закон нарушает права человека и превращает в преступников подростков-гомосексуалов, легализует их травлю другими детьми и взрослыми, а так же утверждает правомочность дискриминации людей на основе генетических особенностей, т.е. является фашистским.

Петицию подписывают здесь. Перепост приветствуется.

---

Вы оставляете комментарий, я называю 5 фандомов, где вам нужно самоопределиться и назвать своего персонажа.

 Маленькая Хит:

1. Hetalia
ООСный фанонный француз. Или извращенный Канада. Что-то среднее, хотя Франц подходит мне больше. Ну, люблю я всякие пошлости говорить.
2. Fairy Tail
Эдо-Гажил. Не знаю, больше никто ближе не подходит. Я люблю наркоманить.
3. Supernatural
Люцифер. Исключительно, когда я не в настроении, я очень язвительный. И Люци просто душка. Его это "GOOD MORNONG VIETNAM!!!" меня покорило.
4. Naruto
Наруто. Просто Наруто. Он Гюго, у нас одна квадра, мне нравятся его мысли, я считаю его глубоким персонажем, которого я понимаю и разделяю с ним одну точку зрения.
5. Higurashi no naku koro ni
Сатоши. Заботливая няшка-блондка с карими глазами.

@темы: Моб?

---

От  Akira Kaoi
Любимую тетрадь по любому предмету.

История моя любимая-родимая. Клевая тетрадка, мне нравится. Она сама аккуратная из всех. Ох много там всего, что мне учить, много.

Любимую вещь гардероба.

Я долго метался с этим заданием. Не делаю предпочтений в гардеробе т.к. все, что я покупаю - любимое и все ношу, но остановился на Дюмашном теплом свитере с горлом, т.к. всегда о таком мечтал и наконец, приобрел. Так что вот. Он мужской, да. У моего отца такой же.

Рабочее место.

Пришлось прибраться, бардак. Стыдно-стыдно, но не могу в порядке что-то делать, а убирать потом крайне лень. Сгреб со стола все, что было лишним, в мусорку. Пардон за порнографию с проводами под столом, как уж есть.


Ну, кто еще желает?)

запись создана: 21.01.2013 в 17:18

@темы: Моб?

---

Флешмоб.

Вы отмечаетесь в комментах, а я задаю вам самый животрепещущий, самый яркий и острый вопрос в отношении вас, который меня интересует. Вы отвечаете у себя откровенно, без утайки и тащите флешмоб дальше по дайрам.

От  Akira Kaoi
Как у вас там с Джеком?)

Збс. Живем мирно, тьфу-тьфу-тьфу, упарываемся и строим грандиозные бизнес-планы в отношении дирижаблей
Все хорошо).

От  Хит Джесс

Меня вот что интересует: нравится ли тебе твоё окружение? Ну, я имею в виду людей в городе, друзей, одноклассников. Хорошие ли у тебя с ними отношения или не очень? Или ты вообще мечтаешь побыстрее закончить школу и сбежать в другой город? Давай, выкладывай!

Людей в городе, как таковых, знаю мало, предпочитаю с людьми общаться в интернете, мне так легче. Вообще я истинный домосед и хикки, от лишних контактов предпочитаю ограждаться. Но я, если посмотреть в школе, любимчик учителей. Если бы захотел - всем бы нравился. Но не хочу. Я нагло пользуюсь своим обаянием и на этом выезжаю в ударники. Скажу два-три слова - "Ой какой молодец, садись, пять". Лол.
Одноклассников ненавижу люто, особенно бывших, да и нынешние бесят. Уродские блядские рожи, неспособные к толерастии и вообще к принятию чего-либо, отличного от них. Жизнь они мне здоровски подпортили, конечно, есть за что питать негативные чувства. Особой привязанности к компании, в которой тусуюсь в школе, не ощущаю. Все хорошие друзья - интернетные, остальным я не доверяю и доверять не хочу, прокололся уже и не раз.
Уехать быстрее - ДАДАДАДАДА!!! У меня есть некоторый план, который еще дорабатывается, но все же есть. По нему я не буду обузой родокам и смогу далее работать там, к чему душа лежит. Вот.
Я все объяснил?)

запись создана: 16.01.2013 в 18:01

@темы: Моб?

---

@темы: Чужое, Фендом, Видео, Хеталия

---

09.01.2013 в 03:53

Пишет  Хит Джесс:

Я отдыхаю, пинаю балду и в перерывах зависаю угадайте где? Правильно, на ютубе, который опять не желает меня отпускать..

Давно не смотрела амв по хеталии. А тут такая красота, да ещё под любимую песню, ммм.

@темы: Фендом, Видео, Хеталия

---

Мне лень писать. Все хорошо. Тьфу-тьфу-тьфу.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оно прекрасно. Пусть лежит здесь. Франциск

02.12.2012 в 18:59

Пишет  Paint Little:

Название: Двадцать Откровений Франции

Автор: Paint Little

Дисклеймер: Хидэкадзу Химаруи

Слов: 750

Двадцать Откровений Франции. Часть Первая.

1. У Франции не было человеческого имени. Как так получилось, он и сам не знал. Франция просто появился, и все называли его Франкское государство. Этого ему было достаточно. Сперва.

2. История для него была связана с людьми – его правителями, его героями, его врагами. Так, он навсегда запомнил Железного короля – последнего великого короля династии Капетингов, при правлении которого Франциск был великой державой, а его люди – несчастнейшими из людей; Людовика и его культ Короля-Солнце, приведший Францию к нищете; Наполеона III – своего последнего монарха. Он помнил их всех, но в тоже время и никого.

3. У Франциска было две страсти – прекрасные трагедии и чувственные девушки. А поэтому две его величайшие любви не были ни прекрасными трагедиями, ни чувственными девушками. Свою первую любовь – молодого мужчину, похожего на взъерошенного сердитого воробья - он будет помнить с горьковатым привкусом на языке всю жизнь. Всегда будет помнить его терпкие поцелуи, бывшие Франциску наградой за каждое поражение, жгучую ненависть ко всему французскому – будь то музыка или вино, и собачью преданность своим королям, которую Франция понять не мог и не пытался. Может быть, именно поэтому у них ничего и не вышло. А любимая женщина – дьяволица с выжженной дырой в груди – забрала его сердце себе и стала последней. Он был одержим ею – ее безумным, истеричным смехом, неистово горячими губами, умелой игрой в любовь. Если бы только она любила его, он бы и Синюю Птицу ей поймал.

4. Лучше было играть роль шута и идиота, чем забыть о радостях жизни, как это сделали другие.

5. Он помнит Жанну. Блеск в ее непокорных глазах, когда пламя съедало ее заживо. Но смотря на прекрасный витраж Нотр-Дам, на сотни разноцветных лучиков, освещающих Собор, он вспоминает не ее измученное лицо, ее агонию, а колючесть волос между пальцев, запах яблок – так пахла ее кожа, вспоминает изгиб ее бровей и улыбку, озарившую ему дорогу к победе. А еще он помнит тот день, когда она явилась к нему, и солнечные лучи, светившие только для нее.

6. Сентябрьский дождь. Стальное небо – какая тоска! – взрывается холодным ливнем, бурным, крупным, очищающим. Он уносит затхлость, жару. И словно не было душного, пыльного лета. А потом он заканчивается и тогда… И тогда – живительный запах мокрой листвы, любимый с детства, наполняет всю сущность, забирая в мир неудержимой легкости и далеких фантазий; и лужи на тротуарах, но не мутные, а прозрачные, зовущие снять обувь и прошлепать по ним, жмурясь от приятной прохлады мокрого асфальта.

Для Франциска дождь ранней осенью – чудо, уносящее его за сотни лет, пусть всего и на несколько минут.

7. Франция не любит большие города. Его сердцу милы уютные коттеджи в предместьях Парижа или вилла на лазурном берегу, но никак не шумные улицы, где машины несутся, мчатся, а люди настолько загружены своей работой, что и продохнуть не могут. Нет, не может быть ничего прекраснее, чем выйти на веранду с чашечкой чая ранним утром, наблюдать за восходом солнца и ощущать благоухание полевых цветов.

8. Когда-то среди зеленых холмов Бургундии жили герцог и герцогиня и их прекрасная дочь Маргарита, проклятая мудрой женщиной, в жилах которой текла кровь фей. Маргариту Франциск любил – живая, озорная девчушка, чей смех доставлял ему невообразимую радость и легкость. Он словно сам становился ребенком, когда слышал смех златовласки. А потом она уколола палец… не досмотрел. И старая карга одержала вверх. Прекрасная Маргарита умерла, а он, чтобы искупить вину, тяготившую его душу, изменил конец трагедии и много лет спустя поведал эту историю своему другу-сказочнику, чтобы она, наконец, обрела бессмертие.

9. Франциск не только врет окружающим, но и самому себе. Ему нравится роль, отведенная ему другими странами – стереотип, не больше: этакий оболтус-балагур-бабник, пьющий вино с утра до вечера, читающий сопливые романы, сидя в своем саду перед кустами роз. Никому и в голову не придет, что он млеет от нарциссов и ромашек, обожает Камю и каждое утро наливает себе чашку кофе – ему нравится вдыхать этот манящий аромат, но пьет он не черный напиток, а зеленый чай с жасмином, бесподобный вкус которого словно возвращает его на поля Грасса, где Франциск познал всю прелесть тончайших запахов лаванды, камелий и жасмина.

10. Франциску часто снятся прохладные озера, зеленые луга, белоснежные пики Альп и он, сидящий у обрыва и наблюдающий, как тают снега, выклевываются крошечные белые цветы, зреют колосья пшеницы, шелестят опавшие листья…

Но бывают ночи, когда приходят беспокойные сны: ему снятся белые лица: искривленные гримасой гнева, потерянные в красном безумстве, улыбающиеся гнилыми улыбками, застывшие в экстазе, мертвые. Ему хочется забыть, закрыть глаза и уйти от этого, не оглядываясь, не возвращаясь. Но ничто не сможет освободить его от прошлого: от шрамов на коленях, от фантомных ссадин на запястьях, от холода, иглами впившегося в тело и не пожелавшего исчезнуть.

@темы: Хеталия, Фанфики

---

Конца света 21 декабря не будет.
Об этом на Майдане Незалежности в Киеве во время акции «Спасем Украину» заявил Главнокомандующий имперской армии Дарт Вейдер, передает «Радио Свобода».

Всем, кто верит в пророчество майя Дарт Вейдер готов «протянуть руку помощи» и «накрыть своим черным плащом».

Главнокомандующий пригласил всех, кто еще сомневается, переждать 21 декабря на космической станции «Звезда смерти». Чтобы попасть на звездолет, нужно иметь при себе эвакуационные талоны, которые раздают всем желающим.

Волонтеры Дарта Вейдера раздавали прохожим «Пайки жизни», в которые входят электрические лампы, соль, хозяйственное мыло, спички, презервативы, диски с операционной системой Ubuntu и туалетную бумагу.

Вместе с тем в ходе акции неизвестные забросали Дарта Вейдера яйцами.


Всем конец света, посоны!

@темы: День

---

Ладно, мне лениво оформлять это как следует.

ФрУкодраббл. PG-13, ангст. Джек сказал, что я ударился в ваниль, лол.

Рождественский Ла Манш

Он стоит на берегу, вглядываясь в густой сероватый туман; под подошвами ботинок шуршит мокрая от соленых брызг галька, а частый противный дождь со снегом сдувает ветром прямо в лицо, трепля длинные светлые волосы.

Покрасневшими от холода руками Франциск заправляет их обратно за уши и, несмотря на весь дискомфорт от пронизывающего воздуха, забиравшегося под темно-синее пальто, щиплющего щеки, продолжает стоять, пристально наблюдая за проливом.

«Пожалуйста, появись. Ну же».

Нутро сжимает неясная тревога, когда он снова вынимает руки из карманов, выдыхая облачко пара на них, чтобы согреться, и вновь поднимая взор на белеющую даль неприветливого зимнего горизонта.

Альбион бесил его до невозможности своим постоянством, вечным сырым туманом, определенной предсказуемостью. Это было совершенно глупое чувство неприязни и даже какой-то тихой ненависти, но Бонфуа ничего не мог с собой поделать.

Это был занавес. Как железный, только хуже. Железный занавес можно снести, но развеять этот…

У Ла Манша будто была своя воля, и, хотя имя он носил французское, но нрав имел чисто британский. Он не подчинялся никому и ничему, кроме своих собственных правил и предписаний, словно давно забытых всеми, но ежегодно напоминаемых людям, в частности одному очень наглому мужчине.

Франциск усмехается, пряча нос во влажный от его дыхания шарф: он всегда сравнивал пролив и своенравного Артура. Они были чертовски похожи. Особенно сейчас…

Он представлял, как Киркланд растягивал губы в холодной ухмылке, глядя на свои наручные часы, и мучительно медленно, словно зная, что заставляет ждать, поднимался с кресла с резными подлокотниками и шагал к окну в дальней части пустынного поместья.

Так же мучительно медленно уходил туман всякий раз, когда англичанин на той стороне, вероятно, обреченно вздыхал и расшторивал балконный проем, останавливался, задумчиво вглядываясь в чернеющий экран телефона на комоде, но затем все же нерешительно забирал его, сжимая в ладони и выходя навстречу ветру сквозь настежь распахнутые двери.

Тогда появлялись очертания темного острова где-то вдали. Тогда у Франциска замирало сердце и перехватывало дыхание, а в глазах плескалось мимолетное, безграничное счастье. Лишь через пару секунд он сбрасывал с себя такую приятную и теплую пелену, возвращаясь к реальности, и, подрагивающими от холода и волнения пальцами набирал номер Артура.

На том берегу Киркланд вздрагивал от звонка, хотя всегда знал, когда ему позвонят. Это продолжалось из года в год, и он уже успел выучить все привычки чертового француза наизусть. Он любит удивлять, и, вопреки внешней невозмутимости Артура, у него это получалось.

Гудки в трубке такие длинные, жалобные, даже жалкие. Бонфуа кусает губы, переминаясь с ноги на ногу, не в силах больше ждать. Он замерз. Он…

Артур долго сверлит своими пронзительными зелеными глазами мигающую иконку входящего вызова, но все же не сбрасывает, хотя и порывается сделать это.

- Да?

- Я здесь… - слышится в ответ, и Киркланд закатывает глаза и хмыкает, выражая свое отношение к сентиментальности француза.

Франциск там, так далеко и близко одновременно, прикрывает глаза и поднимает голову вверх, к темному небу, молчит. На языке вертится тысяча слов, таких важных и таких бессмысленных, и он не может поймать нужное, выстроить капризные предложения.

Они ускользают, как кошка, мягко и изворотливо. Как Артур обычно уворачивается от легкого поцелуя или ласкового касания пальцев, морща нос и хмуря брови.

- Если ты собрался молчать, чертов виносос, тогда я отключаюсь, - раздраженно хрипит Киркланд, облизывая пересохшие губы и мысленно давая себе подзатыльник за эту идиотскую привычку. – У меня нет времени на пустяки.

- Артур, - насмешливо тянет голос, с акцентом, растягивая гласные. – С Рождеством.

Улыбка трогает уголки рта англичанина. Немного теплеет где-то внутри, но Артур ни за что не признается в этом даже себе. Он фыркает и, по их обычаю, произносит в ответ на французском:

- С Рождеством, Франсис.

Перед тем, как услышать гудки, оборвавшие их непрочную красную нить, извилистой дорожкой ложившуюся на гладь воды, Франциск успевает сказать самое главное и снова остается в одиночестве.

Ветер треплет волосы, дождь прекращается, а снег валит с черных небес все сильнее и сильнее, забираясь мужчине за ворот. Бонфуа убирает телефон в карман за ненадобностью, разворачивается и шагает прочь с берега.

Ему хотелось бы быть ближе, но туман снова обволакивает смутный облик острова, зная правила этой многолетней игры. Она никогда не меняется и заканчивается одинаково. В ней нет победителя и проигравшего, но Франциск каждый раз чувствует себя именно проигравшим.

И это нечестно!

Мужчина отчаянно жмурится, прогоняя стиснувшую нутро печаль. Он должен сейчас быть не здесь. Он должен сейчас давиться каким-нибудь безвкусным кулинарным выкидышем артуровской фантазии, гонять крепкий черный чай и греться в кресле у камина, вдыхая душистый сосновый аромат полной грудью.

Бонфуа давно играет в эту игру, но мерцающие огоньки гирлянды над камином настойчиво появляются в его сознании острыми, почти болезненными вспышками, а сладкий и терпкий запах горячего шоколада с кухни слышится словно сейчас.

«Уходи», - приказывает себе Франциск и в следующее мгновение вздрагивает, ощущая вибрацию в кармане. Спешно вытирает лицо и, не глядя на экран, отвечает.

- Я еду.

Бонфуа открывает и закрывает рот, не в силах что-либо сказать в ответ. Артур на том конце провода язвительно хмыкает.

- Хватит пускать нюни, я прибуду через два часа. Только попробуй опоздать, лягушатник, - и бросает трубку.

Этого хватает, чтобы заставить мужчину сорваться с места к оставленной у дороги машине. Пряча улыбку в шарфе, Франциск оглядывается назад лишь тогда, когда пролив Ла Манш разжимает пальцы и отпускает, теряя свое влияние. Соленые брызги уже не могут достать мужчину.

И он ведет автомобиль по направлению вокзала Евротоннеля, который вот уже столько лет соединяет их с Артуром континенты, миры и души, идя наперекор коварному и холодному Ла Маншу. На радио-волне играет какая-то веселая французская песенка, и Бонфуа постукивает пальцами по рулю ей в такт.

Он будет ждать задержавшийся поезд лишние полчаса, сиротливо глядя на огромное электронное табло и выходя выкурить еще одну сигарету, хотя и клялся себе бросить эту дурацкую привычку.

Артур обязательно поморщится, когда унюхает запах табака, которым пропахли ладони Франциска, но от приветственного поцелуя не увернется, слизывая и смакуя горький привкус с мягких губ мужчины.

Легкий багаж отправится на заднее сиденье с мановения руки француза, и Киркланд займет место впереди, непременно пристегнется и будет буравить взглядом небрежно отброшенный ремень безопасности Бонфуа. Тот отмахнется в своей обычной манере и довезет их до маленького уютного домика на окраине города.

В тихой улочке Артур нетерпеливо набросится на Франциска, притягивая за ворот к себе и требовательно целуя, а затем, судорожно облизывая губы, скажет то самое главное, что не решился произнести в ответ, вглядываясь в холодные воды Ла Манша.

@темы: Хеталия, Фанфики

---

Ну и блять почему после отличного вечера и кино я сижу как амеба, пытаясь не выпустить никакие черные эмоции наружу?

---

Маяковский В.В. читаю я тебя, как гугл-транслейт текст на русском.

Город
Один Париж -
адвокатов,
казарм,
другой -
без казарм и без Эррио.
Не оторвать
от второго
глаза -
от этого города серого.
Со стен обещают:
"Un verre de Koto
donne de l'energie" {*}.
{* Стакан Кото дает энергию (франц.).}
Вином любви
каким
и кто
мою взбудоражит жизнь?
Может,
критики
знают лучше.
Может,
их
и слушать надо.
Но кому я, к черту, попутчик!
Ни души
не шагает
рядом.
Как раньше,
свой
раскачивай горб
впереди
поэтовых арб -
неси,
один,
и радость,
и скорбь,
и прочий
людской скарб.
Мне скучно
здесь
одному
впереди, -
поэту
не надо многого, -
пусть
только
время
скорей родит
такого, как я,
быстроногого.
Мы рядом
пойдем
дорожной пыльцой.
Одно
желанье
пучит:
мне скучно -
желаю
видеть в лицо,
кому это
я
попутчик?!
"Je suis un chameau" {*},
{* Я верблюд (франц.).}
в плакате стоят
литеры,
каждая - фут.
Совершенно верно:
"je suis", -
это
"я",
a "chameau" -
это
"я верблюд".
Лиловая туча,
скорей нагнись,
меня
и Париж полей,
чтоб только
скорей
зацвели огни
длиной
Елисейских полей.
Во всё огонь -
и небу в темь
и в чернь промокшей пыли.
В огне
жуками
всех систем
жужжат
автомобили.
Горит вода,
земля горит,
горит
асфальт
до жжения,
как будто
зубрят
фонари
таблицу умножения.
Площадь
красивей
и тысяч
дам-болонок.
Эта площадь
оправдала б
каждый город.
Если б был я
Вандомская колонна,
я б женился
на Place de la Concorde {*}.
{* Площадь Согласия (франц.).}

[1925]

Париж. (Разговорчики с Эйфелевой башней)

Обшаркан мильоном ног.
Исшелестен тыщей шин.
Я борозжу Париж -
до жути одинок,
до жути ни лица,
до жути ни души.
Вокруг меня -
авто фантастят танец,
вокруг меня -
10 из зверорыбьих морд -
еще с Людовиков
свистит вода, фонтанясь.
Я выхожу
на Place de la Concorde {*}.
{* Площадь Согласия (франц.).}
Я жду,
пока,
подняв резную главку,
домовьей слежкою умаяна,
ко мне,
20 к большевику,
на явку
выходит Эйфелева из тумана.
- Т-ш-ш-ш,
башня,
тише шлепайте! -
увидят! -
луна - гильотинная жуть.
Я вот что скажу
(пришипился в шепоте,
30 ей
в радиоухо
шепчу,
жужжу):
- Я разагитировал вещи и здания.
Мы -
только согласия вашего ждем.
Башня -
хотите возглавить восстание?
Башня -
40 мы
вас выбираем вождем!
Не вам -
образцу машинного гения -
здесь
таять от аполлинеровских вирш.
Для вас
не место - место гниения -
Париж проституток,
поэтов,
50 бирж.
Метро согласились,
метро со мною -
они
из своих облицованных нутр
публику выплюют -
кровью смоют
со стен
плакаты духов и пудр.
Они убедились -
60 не ими литься
вагонам богатых.
Они не рабы!
Они убедились -
им
более к лицам
наши афиши,
плакаты борьбы.
Башня -
улиц не бойтесь!
70 Если
метро не выпустит уличный грунт -
грунт
исполосуют рельсы.
Я подымаю рельсовый бунт.
Боитесь?
Трактиры заступятся стаями?
Боитесь?
На помощь придет Рив-гош {*}.
{* Левый берег (франц.).}
Не бойтесь!
80 Я уговорился с мостами.
Вплавь
реку
переплыть
не легко ж!
Мосты,
распалясь от движения злого,
подымутся враз с парижских боков.
Мосты забунтуют.
По первому зову -
90 прохожих ссыпят на камень быков.
Все вещи вздыбятся.
Вещам невмоготу.
Пройдет
пятнадцать лет
иль двадцать,
обдрябнет сталь,
и сами
вещи
тут
100 пойдут
Монмартрами на ночи продаваться.
Идемте, башня!
К нам!
Вы -
там,
у нас,
нужней!
Идемте к нам!
В блестеньи стали,
110 в дымах -
мы встретим вас.
Мы встретим вас нежней,
чем первые любимые любимых.
Идем в Москву!
У нас
в Москве
простор.
Вы
- каждой! -
120 будете по улице иметь.
Мы
будем холить вас:
раз сто
за день
до солнц расчистим вашу сталь и медь.
Пусть
город ваш,
Париж франтих и дур,
Париж бульварных ротозеев,
130 кончается один, в сплошной складбищась Лувр,
в старье лесов Булонских и музеев.
Вперед!
Шагни четверкой мощных лап,
прибитых чертежами Эйфеля,
чтоб в нашем небе твой израдиило лоб,
чтоб наши звезды пред тобою сдрейфили!
Решайтесь, башня, -
нынче же вставайте все,
разворотив Париж с верхушки и до низу!
140 Идемте!
К нам!
К нам, в СССР!
Идемте к нам -
я
вам достану визу!

[1923]



Версаль

По этой
дороге,
спеша во дворец,
бесчисленные Людовики
трясли
в шелках
золоченых каретц
телес
десятипудовики.
10 И ляжек
своих
отмахав шатуны,
по ней,
марсельезой пропет,
плюя на корону,
теряя штаны,
бежал
из Парижа
Капет.
20 Теперь
по ней
веселый Париж
гоняет
авто рассияв, -
кокотки,
рантье, подсчитавший барыш,
американцы
и я.
Версаль.
30 Возглас первый:
"Хорошо жили стервы!"
Дворцы
на тыщи спален и зал -
и в каждой
и стол
и кровать.
Таких
вторых
и построить нельзя -
40 хоть целую жизнь
воровать!
А за дворцом,
и сюды
и туды,
чтоб жизнь им
была
свежа,
пруды,
фонтаны,
50 и снова пруды
с фонтаном
из медных жаб.
Вокруг,
в поощренье
жантильных манер,
дорожки
полны стат_у_ями -
везде Аполлоны,
а этих
60 Венер
безруких, -
так целые уймы.
А дальше -
жилья
для их Помпадурш -
Большой Трианон
и Маленький.
Вот тут
Помпадуршу
70 водили под душ,
вот тут
помпадуршины спаленки.
Смотрю на жизнь -
ах, как не нова!
Красивость -
аж дух выматывает!
Как будто
влип
в акварель Бенуа,
80 к каким-то
стишкам Ахматовой.
Я все осмотрел,
поощупал вещи.
Из всей
красотищи этой
мне
больше всего
понравилась трещина
на столике
90 Антуанетты.
В него
штыка революции
клин
вогнали,
пляша под распевку,
когда
санкюлоты
поволокли
на эшафот
100 королевку.
Смотрю,
а все же -
завидные видики!
Сады завидные -
в розах!
Скорей бы
культуру
такой же выделки,
но в новый,
110 машинный р_о_змах!
В музеи
вот эти
лачуги б вымести!
Сюда бы -
стальной
и стекольный
рабочий дворец
миллионной вместимости, -
такой,
120 чтоб и глазу больно.
Всем,
еще имеющим
купоны
и монеты,
всем царям -
еще имеющимся -
в назидание:
с гильотины неба,
головой Антуанетты,
130 солнце
покатилось
умирать на зданиях.
Расплылась
и лип
и каштанов толпа,
слегка
листочки ворся.
Прозрачный
вечерний
140 небесный колпак
закрыл
музейный Версаль.

[1925]

Пуанкаре

Мусье!
Нам
ваш
необходим портрет.
На фотографиях
ни капли сходства нет.
Мусье!
Вас
разница в деталях
10 да не вгоняет
в грусть.
Позируйте!
Дела?
Рисую наизусть.
По политике глядя,
Пуанкаре
такой дядя. -
Фигура
редкостнейшая в мире -
20 поперек
себя шире.
Пузо -
ест д_о_сыта.
Лысый.
Небольшого роста -
чуть
больше
хорошей крысы.
Кожа
30 со щек
свисает,
как у бульдога.
Бороды нет,
бородавок много.
Зубы редкие -
всего два,
но такие,
что под губой
умещаются едва.
40 Физиономия красная,
пальцы - тоже:
никак
после войны
отмыть не может.
Кровью
двадцати миллионов
и пальцы краснеют,
и на
волосенках,
50 и на фрачной коре.
Если совесть есть -
из одного пятна
крови
совесть Пуанкаре.
С утра
дела подают ему;
пересматривает бумажки,
кровавит папки.
Потом
60 отдыхает:
ловит мух
и отрывает
у мух
лапки.
Пообрывав
лапки и ножки,
едет заседать
в Лигу наций.
Вернется -
70 паклю
к хвосту кошки
привяжет,
зажжет
и пустит гоняться.
Глядит
и начинает млеть.
В голове
мечты растут:
о, если бы
80 всей земле
паклю
привязать
к хвосту?!
Затем -
обедает,
как все люди,
лишь жаркое
живьем подают на блюде.
Нравится:
90 пища пищит!
Ворочает вилкой
с медленной ленью:
крови вид
разжигает аппетит
и способствует пищеваренью.
За обедом
любит
полакать
молока.
100 Лакает бидонами, -
бидоны те
сами
в рот текут.
Молоко
берется
от рурских детей;
молочница -
генерал Дегут.
Пищеварению в лад
110 переваривая пищу,
любит
гулять
по дороге к кладбищу.
Если похороны -
идет сзади,
тихо похихикивает,
на гроб глядя.
Разулыбавшись так,
Пуанкаре
120 любит
попасть
под кодак.
Утром
слушает,
от восторга горя, -
газетчик
Парижем
заливается
в мили:
130 - "Юманите"!
Пуанкаря
последний портрет -
хохочет
на могиле! -
От Парижа
по самый Рур -
смех
да чавк.
Балагур!
140 Весельчак!
Пуанкаре
и искусством заниматься тщится.
Пуанкаре
любит
антикварные вещицы.
Вечером
дает эстетике волю:
орамив золотом,
глазками ворьими
150 любуется
траченными молью
Версальским
и прочими догов_о_рами.
К ночи
ищет развлечений потише.
За день
уморен
делами тяжкими,
ловит
160 по очереди
своих детишек
и, хохоча
от удовольствия,
сечет подтяжками.

Похлестывая дочку,
приговаривает
меж ржаний:
- Эх,
быть бы тебе
170 Германией,
а не Жанной! -
Ночь.
Не подчиняясь
обычной рутине -
не ему
за подушки,
за одеяла браться, -
Пуанкаре
соткет
180 и спит
в паутине
репараций.
Веселенький персонаж
держит
в ручках
мир
наш.

П_р_и_м_е_ч_а_н_и_е.
Мусье,
190 не правда ли,
похож до нити?!
Нет?
Извините!
Сами виноваты:
вы же
не представились
мне
в мою бытность
в Париже.

[1923]

---

Господи, ну такая же мелочь, а так больно. Я эгоистичная сволочь. Ненавижу себя за это.

---

Все бл, я переезжаю на ффнет. Я нашел там кучу пвп, обфапаться

---

Перевел тройничок, написал рейтинговое Спамано в аське. Лол. Збс выходной провел.

---

Как забавно. Оказывается, обо мне люди вспоминают. Я-то думал, что Кира совсем достал. Ха-ха. Смешно. А вот нет. Написал. Когда я его уже удалил из контактов. Охо-хо-хо.

---

Эври дэй айм ролевлю %Д