I'm a loser baby, so why don't you kill me?
Игра
Автор: Di Ren
Бета: Ellfella
Фэндом: Petshop Of Horrors
Персонажи: Леон/Граф Ди
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), PWP, Мистика
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Размер: Мини,
Статус: закончен
Описание:
Граф растянул губы в кривоватой усмешке:
- Играю. Знаете, детектив, - немного надул губы он и игриво провел ноготком по майке пленника, - не в вашем положении сейчас указывать мне, что делать. Лучше лежите смирно, иначе вам будет хуже.
Посвящение: Друг, тебе) С Днем Рождения!
Примечания автора:
Наверное, первый блин по фендому комом.
???
— Эй, Ди! – детектив пнул ногой двери в зоомагазин, посмотрел во мрак коридора и сделал шаг вперед. В помещении было пусто, если говорить о людях или животных, но мебель и кухонная утварь с прочим хламом находились на своих местах. Комнату мягко освещали лампы, что было необычно, ведь здесь всегда горел простой электрический светильник. Леон держал в руках коробку с пирожными, которые Оркот специально купил для Графа в знак благодарности за помощь в раскрытии убийства, неким образом связанного с магазином. Детектив принюхался к запаху, наполнявшему комнату, поморщился и прошел до диванчика, надеясь обнаружить там хотя бы Тэцу. Но все было тихо, подозрительно тихо.
— Ди, я принес тебе вкусные свежие пирожные! – не унимался он, ставя вышеупомянутую коробочку с лакомством на стол рядом с китайским сервизом. Беспокойство нахлынуло внезапно и захватило с головой, заставляя Леона потянуться к пистолету в кобуре за пазухой.
«Куда же этот черт запропастился? Не мог же он вот так взять, бросить все свое барахло и смыться из чайнатауна?» — думал он, подходя к большим дверям, украшенным резными рисунками, что вели в коридоры, где можно запросто потеряться. От приторно-сладкого запаха благовоний, которые детектив уловил еще там, почти на пороге, стала кружиться голова. Шаги по пустым коридорам были громче, внушали какой-то страх. Так безжизненно здесь еще никогда не было.
— Ди, твою мать, выходи! Хватит играть со мной в прятки! – прокричал Оркот в темные глубины вдали, отчего эхо раскатом грома прокатилось по помещению и вернулось обратно. Раз двери, два двери, а теперь стоп…
Неясный силуэт юноши в «платье» мелькнул где-то в нескольких метрах от того места, где стоял Леон. Человек бесшумно открыл дверь и скользнул в комнату, которая могла быть чем угодно – от тропических джунглей до персонального ада. Детектив, пару раз моргнув, чтобы убедиться, почудился ли ему Граф или нет, решительно пошел за ним, на всякий случай сжимая пистолет в руке сильней. Зная Ди и его необычную жизнь, силуэт мог быть очередным «братом» или «сестрой» китайца, или вообще наемным убийцей, маскирующимся под владельца зоомагазина. С каждым шагом благовония кружили голову еще больше, чем раньше, безудержно хотелось свалиться на пол и заснуть, но Оркот не мог себе этого позволить и, сделав последний шаг, оказался в комнате. Двери за ним сразу же захлопнулись. Запах стал невыносимым, и Леону пришлось закрыть нос рукавом куртки, держа в свободной руке пистолет. Здесь не было окон. У низкого столика стоял широкий диван. В каждом из четырех углов комнаты были тумбочки, на которых примостились горшочки, источавшие столь опротивевшую детективу вонь, бившую в нос так сильно, что разум постепенно уплывал, ноги становились ватными, а веки тяжелели.
«Черт!.. Что за дрянь?!» — Леон всеми силами цеплялся за остатки сознания, но, в конце концов, проиграл эту неравную битву. Закашлявшись, он отшвырнул пистолет и схватился за горло. Глаза слезились, а через пару секунд он рухнул на пол, потеряв сознание.
Детектив Оркот очнулся от легкого прикосновения чего-то к своей щеке, попытался открыть глаза, но те были плотно завязаны темной широкой полосой шелковой ткани, которая мешала даже приподнять веки. Затем он почувствовал резкую боль в плечах и дискомфорт в районе поясницы, а потом понял, что руки связаны за спиной такой же широкой и толстой полосой шелковой ткани, туго затянутой на три, а, может, и четыре узла, но никак не на бантик. Освободиться самостоятельно не получилось бы даже в том случае, если бы Леон каким-нибудь образом снял повязку с глаз – в комнате кто-то был. Без сомнений, это все еще зоомагазин, потому что тошнотворный запах никуда не делся, хотя его количество в воздухе значительно уменьшилось. Тот, кто находился в комнате, явно не отпустил бы детектива просто так. Как Оркот узнал? Да очень просто: как только он совершил первое движение, дав знать, что пришел в себя, шорох ткани и шлепанье босых ног по полу были слышны очень отчетливо. Человек шел к нему.
Леон с трудом разлепил обветренные губы – ведь рот ему никто не затыкал кляпом и не залеплял скотчем. Хотя обычно так делают все преступники, но здесь – другое дело. Это глушь зоомагазина, даже если Леон будет кричать, снаружи его никто не услышит.
— Ди? – как только он произнес это охрипшим голосом, человек остановился очень близко, тихо хмыкнул и присел на колени рядом с диваном, где сейчас находился Оркот.
— Он самый, детектив, — тонкая линия губ сложилась в невидимую улыбку.
— Какого черта, освободи меня! Или это ты меня связал? Отвечай, Ди!
— О чем это вы? – невинным голосом поинтересовался китаец и состроил удивленную мордашку, хотя Леон не мог этого видеть.
— Кончай придуриваться! Играть вздумал? – он заелозил на диванчике, пытаясь уменьшить дискомфорт и боль, а также в попытке сесть. При этом Леон чуть не свалился на пол, но удержался.
— Я еще даже не начинал с вами играть, — Граф сделал акцент на последнем слове, удивив и немного напугав детектива Оркота звучанием своего голоса. В нем было что-то жесткое, холодное, надменное. Таким Ди детектив еще никогда не видел, а точней, не слышал.
Сглотнув, он перестал извиваться, когда ноготь Графа расцарапал его щеку до крови. Поднявшись с колен, он резким движением сбросил Леона на пол, хватая его за ворот рубашки, отчего тот выругался и охнул, когда его грубым пинком заставили перевернуться на спину. Руки Ди стали расстегивать пуговицы рубахи, медленно и плавно.
— Что ты творишь?! Убери руки! – заорал Оркот, но тут же замолчал, ощутив у горла холодное лезвие кинжала.
Граф растянул губы в кривоватой, по-прежнему невидимой усмешке:
— Играю. Знаете, детектив, — немного надул губы он и игриво провел ноготком по майке пленника, — не в вашем положении сейчас указывать мне, что делать. Лучше лежите смирно, иначе вам будет хуже.
Неприкрытая угроза, сказанная некогда мягким и учтивым Графом, заставила Леона вздрогнуть и подчиниться.
«Это не Ди, это наверняка его чокнутый папаша», — пронеслось у него в голове, когда Ди вспорол кинжалом майку, порезав кожу на груди, и добрался до пряжки ремня, отшвырнув кинжал в сторону.
— Че ты делаешь, мать твою!..
— Я же сказал, молчите и не дергайтесь, — опять этот голос, совсем не Графский. – И не нужно путать меня с отцом. Ой, детектив, — ехидно рассмеялся он и чуть надавил пяткой на тугую ширинку Оркота, — как же это вам не тесно в брюках?
Тот лишь вздохнул и выругался, попытавшись своей ногой убрать ногу Ди.
«Он чем-то накачал меня… наркотой, наверное».
— Ну, не «наркотой», допустим, а афродизиаком, — Граф снова нехорошо улыбнулся и поставил ногу на грудь Леона, затем провел большим пальцем по царапине, немного надавливая на нее, отчего кровь снова просочилась, но Ди не обратил на это внимания, а провел пальцами ног ниже, стаскивая расстегнутые брюки.
— А ну-ка, приподнимитесь, — шлепнул он рукой по бедру, заставляя детектива снова подчиниться.
Оставив пленника в распоротых рубашке и майке, без брюк, Граф продолжил пытку, скользя выпачканными кровью пальцами ног к паху. Увидев на лице Оркота румянец, он улыбнулся и принялся ласкать напряженную плоть, а в ответ получал томные несдержанные вздохи и искусанные губы.
— Ди… — Графу нравилось, как пленник протягивал его имя, — перестань… хва… — ему нравилось, как детектив захлебывался на полуслове тихим стоном, как он выгибался, не понимая, что тем самым подается навстречу.
Вдоволь наигравшись, Ди сел на живот Леона, вцепившись пальцами в его плечи, коснулся своими губами губ детектива и юркнул языком в приоткрытый рот. Губы Ди были сладкими, со вкусом взбитых сливок, мягкими, но властными, а пленника – шершавыми и с металлическим привкусом крови. Как только поцелуй разорвался, Оркот шумно выдохнул и шепотом попросил Графа развязать ему руки. И тот развязал, потому что знал – сейчас Леон не будет пытаться убежать, а притянет его к себе, залезет руками под ченгсам и нетерпеливо, по-варварски сдерет с него одежду. И Граф Ди добился своего…
— Хаа… — он не может не стонать так пошло, предаваясь людскому порочному развлечению с мужчиной, ему хорошо, ему чертовски хорошо, он упирается ладонями в грудь детектива, стараясь не царапаться больше, он и так изувечил его, пока удовлетворял свое желание поиграть в такие игры. Теперь он сам захлебывается стонами, как недавно его пленник, теперь он сам такой, ему нравится, ему безумно нравится, до дрожи, до головокружения, до экстаза, он не жалеет, он отдается, выгибается, судорожно вдыхая пересохшим ртом очередную порцию обжигающего легкие тягучего воздуха, что тут же слетает с губ вместе с новым стоном или всхлипом. Он не может больше сдерживаться, не может унять горячую волну, прокатившуюся по телу… сейчас, еще немного и…
— Детектив. Детектив! О боже, хватит спать, детектив! – кто-то мягко, но настойчиво теребил Леона за плечо, заставляя вырываться из сна. Когда он, наконец-то, открыл глаза, то не мог осознать, где он, пока он не увидел обиженное лицо Графа, и тут его как будто окатили ведром холодной воды. Он вскочил и отчаянно покраснел, заходя за спинку дивана, на котором только что лежал.
— Что такое, детектив? Вам плохо? Почему вы покраснели? – вежливо поинтересовался китаец и приложил ладонь ко лбу Леона. – У вас жар! Ложитесь-ложитесь! Сейчас я сделаю вам чаю и позову доктора.
Граф резво убежал по направлению к дверям, а удивленный детектив Оркот остался лежать на диване, искренне не понимая, что же это такое было. Сон, навеянный температурой? Или все же?..
Но, заметив на груди тонкую царапинку, он перестал задаваться этим вопросом и отвернулся к спинке дивана. Стонущий, выгибающийся и обнаженный Граф Ди теперь надолго застрял в его памяти.
— Ди, я принес тебе вкусные свежие пирожные! – не унимался он, ставя вышеупомянутую коробочку с лакомством на стол рядом с китайским сервизом. Беспокойство нахлынуло внезапно и захватило с головой, заставляя Леона потянуться к пистолету в кобуре за пазухой.
«Куда же этот черт запропастился? Не мог же он вот так взять, бросить все свое барахло и смыться из чайнатауна?» — думал он, подходя к большим дверям, украшенным резными рисунками, что вели в коридоры, где можно запросто потеряться. От приторно-сладкого запаха благовоний, которые детектив уловил еще там, почти на пороге, стала кружиться голова. Шаги по пустым коридорам были громче, внушали какой-то страх. Так безжизненно здесь еще никогда не было.
— Ди, твою мать, выходи! Хватит играть со мной в прятки! – прокричал Оркот в темные глубины вдали, отчего эхо раскатом грома прокатилось по помещению и вернулось обратно. Раз двери, два двери, а теперь стоп…
Неясный силуэт юноши в «платье» мелькнул где-то в нескольких метрах от того места, где стоял Леон. Человек бесшумно открыл дверь и скользнул в комнату, которая могла быть чем угодно – от тропических джунглей до персонального ада. Детектив, пару раз моргнув, чтобы убедиться, почудился ли ему Граф или нет, решительно пошел за ним, на всякий случай сжимая пистолет в руке сильней. Зная Ди и его необычную жизнь, силуэт мог быть очередным «братом» или «сестрой» китайца, или вообще наемным убийцей, маскирующимся под владельца зоомагазина. С каждым шагом благовония кружили голову еще больше, чем раньше, безудержно хотелось свалиться на пол и заснуть, но Оркот не мог себе этого позволить и, сделав последний шаг, оказался в комнате. Двери за ним сразу же захлопнулись. Запах стал невыносимым, и Леону пришлось закрыть нос рукавом куртки, держа в свободной руке пистолет. Здесь не было окон. У низкого столика стоял широкий диван. В каждом из четырех углов комнаты были тумбочки, на которых примостились горшочки, источавшие столь опротивевшую детективу вонь, бившую в нос так сильно, что разум постепенно уплывал, ноги становились ватными, а веки тяжелели.
«Черт!.. Что за дрянь?!» — Леон всеми силами цеплялся за остатки сознания, но, в конце концов, проиграл эту неравную битву. Закашлявшись, он отшвырнул пистолет и схватился за горло. Глаза слезились, а через пару секунд он рухнул на пол, потеряв сознание.
Детектив Оркот очнулся от легкого прикосновения чего-то к своей щеке, попытался открыть глаза, но те были плотно завязаны темной широкой полосой шелковой ткани, которая мешала даже приподнять веки. Затем он почувствовал резкую боль в плечах и дискомфорт в районе поясницы, а потом понял, что руки связаны за спиной такой же широкой и толстой полосой шелковой ткани, туго затянутой на три, а, может, и четыре узла, но никак не на бантик. Освободиться самостоятельно не получилось бы даже в том случае, если бы Леон каким-нибудь образом снял повязку с глаз – в комнате кто-то был. Без сомнений, это все еще зоомагазин, потому что тошнотворный запах никуда не делся, хотя его количество в воздухе значительно уменьшилось. Тот, кто находился в комнате, явно не отпустил бы детектива просто так. Как Оркот узнал? Да очень просто: как только он совершил первое движение, дав знать, что пришел в себя, шорох ткани и шлепанье босых ног по полу были слышны очень отчетливо. Человек шел к нему.
Леон с трудом разлепил обветренные губы – ведь рот ему никто не затыкал кляпом и не залеплял скотчем. Хотя обычно так делают все преступники, но здесь – другое дело. Это глушь зоомагазина, даже если Леон будет кричать, снаружи его никто не услышит.
— Ди? – как только он произнес это охрипшим голосом, человек остановился очень близко, тихо хмыкнул и присел на колени рядом с диваном, где сейчас находился Оркот.
— Он самый, детектив, — тонкая линия губ сложилась в невидимую улыбку.
— Какого черта, освободи меня! Или это ты меня связал? Отвечай, Ди!
— О чем это вы? – невинным голосом поинтересовался китаец и состроил удивленную мордашку, хотя Леон не мог этого видеть.
— Кончай придуриваться! Играть вздумал? – он заелозил на диванчике, пытаясь уменьшить дискомфорт и боль, а также в попытке сесть. При этом Леон чуть не свалился на пол, но удержался.
— Я еще даже не начинал с вами играть, — Граф сделал акцент на последнем слове, удивив и немного напугав детектива Оркота звучанием своего голоса. В нем было что-то жесткое, холодное, надменное. Таким Ди детектив еще никогда не видел, а точней, не слышал.
Сглотнув, он перестал извиваться, когда ноготь Графа расцарапал его щеку до крови. Поднявшись с колен, он резким движением сбросил Леона на пол, хватая его за ворот рубашки, отчего тот выругался и охнул, когда его грубым пинком заставили перевернуться на спину. Руки Ди стали расстегивать пуговицы рубахи, медленно и плавно.
— Что ты творишь?! Убери руки! – заорал Оркот, но тут же замолчал, ощутив у горла холодное лезвие кинжала.
Граф растянул губы в кривоватой, по-прежнему невидимой усмешке:
— Играю. Знаете, детектив, — немного надул губы он и игриво провел ноготком по майке пленника, — не в вашем положении сейчас указывать мне, что делать. Лучше лежите смирно, иначе вам будет хуже.
Неприкрытая угроза, сказанная некогда мягким и учтивым Графом, заставила Леона вздрогнуть и подчиниться.
«Это не Ди, это наверняка его чокнутый папаша», — пронеслось у него в голове, когда Ди вспорол кинжалом майку, порезав кожу на груди, и добрался до пряжки ремня, отшвырнув кинжал в сторону.
— Че ты делаешь, мать твою!..
— Я же сказал, молчите и не дергайтесь, — опять этот голос, совсем не Графский. – И не нужно путать меня с отцом. Ой, детектив, — ехидно рассмеялся он и чуть надавил пяткой на тугую ширинку Оркота, — как же это вам не тесно в брюках?
Тот лишь вздохнул и выругался, попытавшись своей ногой убрать ногу Ди.
«Он чем-то накачал меня… наркотой, наверное».
— Ну, не «наркотой», допустим, а афродизиаком, — Граф снова нехорошо улыбнулся и поставил ногу на грудь Леона, затем провел большим пальцем по царапине, немного надавливая на нее, отчего кровь снова просочилась, но Ди не обратил на это внимания, а провел пальцами ног ниже, стаскивая расстегнутые брюки.
— А ну-ка, приподнимитесь, — шлепнул он рукой по бедру, заставляя детектива снова подчиниться.
Оставив пленника в распоротых рубашке и майке, без брюк, Граф продолжил пытку, скользя выпачканными кровью пальцами ног к паху. Увидев на лице Оркота румянец, он улыбнулся и принялся ласкать напряженную плоть, а в ответ получал томные несдержанные вздохи и искусанные губы.
— Ди… — Графу нравилось, как пленник протягивал его имя, — перестань… хва… — ему нравилось, как детектив захлебывался на полуслове тихим стоном, как он выгибался, не понимая, что тем самым подается навстречу.
Вдоволь наигравшись, Ди сел на живот Леона, вцепившись пальцами в его плечи, коснулся своими губами губ детектива и юркнул языком в приоткрытый рот. Губы Ди были сладкими, со вкусом взбитых сливок, мягкими, но властными, а пленника – шершавыми и с металлическим привкусом крови. Как только поцелуй разорвался, Оркот шумно выдохнул и шепотом попросил Графа развязать ему руки. И тот развязал, потому что знал – сейчас Леон не будет пытаться убежать, а притянет его к себе, залезет руками под ченгсам и нетерпеливо, по-варварски сдерет с него одежду. И Граф Ди добился своего…
— Хаа… — он не может не стонать так пошло, предаваясь людскому порочному развлечению с мужчиной, ему хорошо, ему чертовски хорошо, он упирается ладонями в грудь детектива, стараясь не царапаться больше, он и так изувечил его, пока удовлетворял свое желание поиграть в такие игры. Теперь он сам захлебывается стонами, как недавно его пленник, теперь он сам такой, ему нравится, ему безумно нравится, до дрожи, до головокружения, до экстаза, он не жалеет, он отдается, выгибается, судорожно вдыхая пересохшим ртом очередную порцию обжигающего легкие тягучего воздуха, что тут же слетает с губ вместе с новым стоном или всхлипом. Он не может больше сдерживаться, не может унять горячую волну, прокатившуюся по телу… сейчас, еще немного и…
— Детектив. Детектив! О боже, хватит спать, детектив! – кто-то мягко, но настойчиво теребил Леона за плечо, заставляя вырываться из сна. Когда он, наконец-то, открыл глаза, то не мог осознать, где он, пока он не увидел обиженное лицо Графа, и тут его как будто окатили ведром холодной воды. Он вскочил и отчаянно покраснел, заходя за спинку дивана, на котором только что лежал.
— Что такое, детектив? Вам плохо? Почему вы покраснели? – вежливо поинтересовался китаец и приложил ладонь ко лбу Леона. – У вас жар! Ложитесь-ложитесь! Сейчас я сделаю вам чаю и позову доктора.
Граф резво убежал по направлению к дверям, а удивленный детектив Оркот остался лежать на диване, искренне не понимая, что же это такое было. Сон, навеянный температурой? Или все же?..
Но, заметив на груди тонкую царапинку, он перестал задаваться этим вопросом и отвернулся к спинке дивана. Стонущий, выгибающийся и обнаженный Граф Ди теперь надолго застрял в его памяти.
@темы: Бредятина, Фендом, День, Творчество, Фанфики
-
-
05.08.2010 в 21:38-
-
16.08.2010 в 10:06-
-
04.09.2010 в 20:31-
-
05.09.2010 в 07:31-
-
05.09.2010 в 10:21